Влияние бега на организм — история Кеннета Купера

Сколько я себя помню, мне всегда преподавали уроки о пользе сбалансированной жизни. Еще будучи школьником, часто слышал от учителей и от других взрослых хвалу отличнику, который успевает по всем предметам, включая физвоспитание.

Что же касается меня самого, то я не имел даже туманного представления о равновесии. Странно, но чем больше я увлекался в молодости спортом, тем, кажется, становился более невежественным.

Давайте вернемся на несколько десятилетий назад — в середину и конец 40-х годов, когда я учился в средней школе в Оклахома-Сити. В девятом классе я начал увлекаться бегом и другими видами спорта. Некоторые считали, что я чересчур переусердствовал, хотя, как мы видим, это не привело к дисгармоничной жизни.

Я занимался американским футболом, баскетболом, бегом по пересечённой местности, на стадионе на средние дистанции — полмили и милю. Отец был сильно обеспокоен этим, боялся, как бы у меня не оказалось слабое, «спортивное» сердце, если я буду и дальше идти той же дорогой. Поэтому он настаивал, чтобы я бросил по крайней мере американский футбол.

Решение было правильным, но вовсе не из-за мифа о «спортивном» сердце, который беспокоил тогда многих родителей. Главное, чего я избежал, бросив футбол, — травм колена и других суставов и костей.

Мифы и заблуждения всегда были частью истории спорта. Потребовалось много времени, чтобы я, продираясь сквозь сказки и суеверия, начал постигать правду о влиянии физических нагрузок на здоровье.

Например, существуют разные мнения о тренировке бегунов на средние дистанции, и порой спортсмены получают нелепые советы.

Еще в школе при минимальном количестве тренировок я быстро достиг успехов в беге и баскетболе. Довольно странно, но я наткнулся на современную концепцию медленного бега на длинные дистанции вполне самостоятельно. Тогда у меня не было постоянного наставника, и я сам изобретал методы тренировки.

Основой моего тренировочного режима было убеждение: если я хочу хорошо пробежать километр, то должен пробегать много километров. Поэтому я часто преодолевал по 50-60 миль (80,4-96,5 километра) в неделю, а перед соревнованиями работал над повышением скорости. В результате такой тренировочной программы в 1949 году я вошёл в сборную команду штата по баскетболу, выиграл чемпионат штата в беге на 1 милю, преодолев дистанцию за 4.31,9, и вышел в финал в беге на полмили с временем 2.01,4.

После этих достижений я был завален предложениями различных университетов выступать за их команды и выбрал Оклахомский университет, где был записан на курс медицинской подготовки, но стипендию получал за спортивные выступления, и мои занятия спортом продолжались. В студенческие годы я улучшал показатели в беге, смог довести свой результат на милю до 4.18, а на полмили -до 1.56; результат в кроссе на 2 мили составил 9.45.
В то время в спортивных кругах господствовала вера в то, что средневикам надо концентрировать больше усилий на скоростной нагрузке, а не на беге на длинные дистанции. По мнению многих тренеров, человек, пробегающий милю быстрее 4 минут, должен преодолевать 100 ярдов менее чем за 9,4 секунды.

В колледже тренеры заставили меня отказаться от медленною бега на длинные дистанции, который я практиковал и школе, занимаясь самостоятельно, и сосредоточиться прежде всего на скоростной тренировке. Идея развития аэробных возможностей была тогда еще не известна. Тогда только посмеялись бы над современной методикой тренировки бегуна-средневика, при подготовке к соревнованиям пробегающего по крайней мере 100 миль в неделю, а иногда выполняющего и гораздо большие задания.

И начале 50-х годов объем тренировок ограничивался 20 милями в неделю, так как тренерам казалось, что любая дополнительная нагрузка лишит быстроты. Кроме того, они не разрешали бегать круглый год — боялись, как бы мы не «перегорели». Таким образом, существовал вынужденный 6-тинедельный перерыв между осенними кроссами и соревнованиями в зале. Летом советовали вообще не бегать, а отдыхать.. Сейчас мы знаем, что дело обстоит как раз наоборот: для достижения высокого уровня необходимо постоянно бегать в течение 8-10 лет.

Одна из причин, заставляющих ограничивать объем нагрузок, обнаруженный так называемый эффект стабилизации спортивных результатов, т. е. в определённый период тренировки результаты бегуна улучшаются, а затем стабилизируются. Появились опасения, что если спортсмен будет получать нагрузки в период стабилизации, то обязательно «перегорит». В результате стали укорачивать тренировочные дистанции.

Теперь мы знаем, что хотя фаза стабилизации появляется обязательно, если человек, выполняя тренировочную программу, продолжает бегать и в этот период, результаты скорее всего начнут снова улучшаться.

Сейчас я понимаю, что если бы использовал современную методику тренировки, то смог бы значительно улучшить показатели. Но что об этом вспоминать! Важно понять, какой серьёзный ущерб здоровью наносит невежество, незнание собственного организма.

Обучаясь в колледже, я так и не достиг в спорте того, на что рассчитывал. Это сильно разочаровало меня — ведь я бегал, только чтобы улучшить свое время или занять высокое моего на соревнованиях. Мне даже не приходила в голову мысль, что упражнения могут укрепить здоровье и сделать мою дальнейшую жизнь полноценной и счастливой.

Я поступил на медицинский факультет Оклахомского университета и погрузился в занятия. При сочетании напряжённых, тяжёлых занятий, минимальной продолжительности сна, малоподвижного образа жизни и чрезмерно обильного питания здоровье моё ухудшалось медленно, но верно. Хотя я завершил занятия спортом на хорошем университетском уровне совсем недавно и мне было лишь немногим больше 20 лет, я находился в состоянии почти полного дисбаланса. Ко времени окончания четырехлетнего курса университета и года интернатуры я прибавил в весе 15 килограммов, артериальное давление постоянно увеличивалось и временами достигало уровня, квалифицируемого как гипертония. Я поступил на службу в ВВС в качестве врача с намерением сделать военную карьеру и поселился в Форт-Силле, в Оклахоме, где встретил свою будущую жену. Образ жизни после женитьбы и прежде всего кулинарные способности Милли не способствовали улучшению моего здоровья. Мой вес быстро достиг 95 килограммов, а жировой компонент в организме, по теперешним прикидкам, составлял 30 процентов.

Моя основная врачебная практика была убийственно скучна и ограничивалась длинной чередой простуженных глоток и чихающих носов. К сожалению, я не занимался физическими упражнениями, у меня было так мало жизненной энергии, что я выглядел значительно старше своего возраста.

Случай, который произвёл на меня большое впечатление, произошёл во время тренировки на водных лыжах, первой в те годы. Подростком я увлекался этим видом спорта и даже считался опытным воднолыжником. Я не подозревал об изменениях в организме и поэтому поступил как привык в юности: надел лыжи и попросил водителя катера быстро разогнаться до скорости 50 километров в час, приготовившись, как и в прежние времена, блеснуть высоким мастерством.

Но случившееся потрясло меня. Уже через 3-4 минуты я сильно устал и вдруг почувствовал тошноту и слабость. Я крикнул водителю, чтобы он повернул и как можно быстрее дотянул меня до причала. В течение получаса меня тошнило на берегу, кружилась голова, и я абсолютно ничего не соображал.

Возвращаясь мыслями к тому эпизоду, не могу уверенно сказать о причине, но подозреваю, что я страдал одной из форм нарушения сердечного ритма. Это не следует расценивать как сердечный приступ, потому что его обычно связывают с закупоркой коронарной артерии и последующим повреждением сердечной мышцы. Но тем не менее и аритмия в 28 лет — не самое приятное.

Итак, я, полностью оперившийся врач, пытался лечить других, а моё собственное здоровье неуклонно ухудшалось. Такому врачу вполне подходило изречение «Исцелися сам». Именно это мне предстояло сделать после грустной истории с водными лыжами.

Обследовав собственный организм, растренированный и обременённый лишним весом, и проанализировав результаты, я решил, что существует связь между сердечным заболеванием, с одной стороны, и отсутствием двигательной активности, тучностью и нерациональным питанием, с другой.

Именно тогда, в 1960 году, идея, владеющая мною последние десятилетия, начала принимать реальные очертания. До воднолыжного инцидента я интересовался теориями спортивной тренировки и медицины и был увлечённым спортсменом-любителем, но абсолютным невеждой в вопросах рационального, сбалансированного образа жизни.

По-настоящему серьёзной проблемой для меня оказалось совершить резкий поворот на 180 градусов, чтобы уйти с того пути, по которому шёл я и идут многие другие люди. С пути, который угрожает самой жизни.

Конечно, большую роль сыграла личная заинтересованность. Ведь я знал: если не принять быстрых и решительных мер, это приведёт к серьёзному ухудшению здоровья. Но была и другая сторона. Я чувствовал, что моё предназначение — стать специалистом в превентивной медицине и направить результаты научной работы на оздоровление людей. Как все будет происходить в действительности, я абсолютно не представлял, но твердо считал: так или иначе, а мечта должна осуществиться.

В том же году я получил возможность перейти в военно-воздушные силы и начать курс подготовки в Школе авиакосмической медицины в Сан-Антонио (штат Техас), а в следующем был уже штатным инструктором отдела авиационной физиологии и преподавал разделы, касающиеся таких, например, вопросов, как изменения в организме при быстром всплывании на поверхность из глубины океана или резком изменении давления при полётах на большой высоте.

Важной оказалась встреча и совместная работа с доктором Бруно Волком, сделавшим большие открытия в области воздействия физических упражнений на организм человека. Помимо всего прочего, он проложил дорогу использованию нагрузочного теста на тредбане для определения состояния сердечно-сосудистой системы. Под его прямым руководством я выполнял программу физических нагрузок и соблюдал диету, что снизило мой вес с 95 килограммов до нынешнего уровня -75-77 килограммов. Кроме того, я довёл содержание жира до 14 процентов (уровень, характерный для спортсменов).

Конечно, изменения не произошли мгновенно. Ведь с тех пор, как я увлекался соревновательным бегом в колледже, прошло 8 лет. Все эти годы я никак не занимался собой, только прибавлял в весе, учился и иногда немного играл в баскетбол или американский футбол.

Следуя советам доктора Болка, я всерьёз взялся за возвращение формы: начал регулярно бегать и скоро смог совершать пробежки на 8, 10 и даже 12 километров, изменил рацион питания.

Опыт собственного оздоровления, а также знания о физических упражнениях как об основном и самом элементарном средстве превентивной медицины помогли мне прикрепиться к Гарвардской школе общественного здравоохранения для подготовки к получению магистерского звания. Я с головой ушёл в работу лаборатории физиологии упражнений. Участвуя в исследованиях, я работал с некоторыми выдающимися марафонцами и так заинтересовался марафоном, что сам принял в нем участие в 1962 и 1963 годах (Бостон). В первый раз я пробежал дистанцию за 3 часа 54 минуты и занял 101-е место, во второй — после напряжённых тренировок — за 3 часа 20 минут и был 98-м. Конечно, эти результаты не чемпионского уровня, особенно сегодня. Ведь если бы я показал такое время в 1981 году, то я занял бы в Бостонском марафоне 7500-е место! Но тот факт, что я все-таки одолел марафонскую дистанцию, говорит об оздоровительной роли бега на длинные дистанции.

Мой возрастающий интерес к нетрадиционным формам оздоровления и исследованиям в области превентивной медицины напоминали некий интеллектуальный марафон. Постижение одной области знаний вело к другой, обещающей ещё больше в укреплении здоровья каждого человека.

В лаборатории я изучал максимальное потребление кислорода во время нагрузки, что впоследствии привело к возникновению моей основной концепции аэробики.

Когда я наконец вернулся к будничной работе в ВВС, то был назначен директором лаборатории авиакосмической медицины, продолжил исследования, направленные на выявление связи между тренированностью и здоровьем. Конечно, требовалось время, чтобы определить принципы рациональной программы физических упражнений, оценить их оздоровительный эффект, а затем применять для неспортсменов.

Я по-прежнему придерживался индивидуальной оздоровительной программы, подвергаясь порой насмешкам коллег. По, несмотря на язвительные реплики, я регулярно бегал и скоро обнаружил, что на базе есть и другие чудаки, которые не прочь присоединиться ко мне и пробежать 3 или 5 километров во время обеденного перерыва. Число таких Любителей скоро возросло до 15 или даже до 20 человек, среди которых была одна женщина. Нас называли «Куперс Пуперс», что значит «дурачки Купера».

Некоторые замечания наших малоподвижных сослуживцев звучали примерно так:

«Вы совсем спятили, если бегаете по техасской жарище в вашем возрасте!» (В то время я был дряхлым стариком 34 лет от роду.)

«Если вы этого не прекратите, у вас будет разрыв сердца!»

«Лучше умереть от доброй пирушки, чем мучаясь на беговой дорожке!»

Но мы продолжали бегать. И постепенно голоса насмешников приумолкли, ибо люди увидели, что упражнения эффективны, улучшают самочувствие.

Вскоре меня пригласили консультантом в военное училище Лэкленда для наблюдения за общей физической подготовкой новобранцев ВВС. Работая там, я сумел найти методы оздоровления этих молодых парней; мне также удалось разработать известный ныне 12-минутный тест для определения уровня физической подготовленности.

Кроме того, я начал проводить практические занятия с молодыми офицерами, что привело к некоторым интересным выводам о связи физической и умственной работоспособности. Такая связь стала особенно очевидной, когда выяснилось, что лётчики, получившие отличные оценки в 12-минутном тесте, успешно занимались и по теоретическим предметам.

Почему же существует связь между аэробными возможностями и способностью к мыслительной деятельности? Может быть, физическая нагрузка вызывает улучшение кровообращения во всех органах и тканях, включая мозг и следствие этого повышает остроту мышления? Или избавление от стрессов и напряжённости в результате физической активности аэробного типа даёт мозгу возможность работать более эффективно? Мы все еще пытаемся понять причину, но, какова бы она ни была, твердо убеждены: физическая нагрузка — важнейший фактор психического благополучия человека.

Скоро меня стали называть экспертом по оздоровительным проблемам. А когда пришёл «космический век», мне было предложено разработать тренировочную и оздоровительную программу для предстартовой подготовки астронавтов США. Тогда была создана система очков аэробики. Основная идея этой системы заключается в том, что человек, если он хочет обрести хорошую физическую форму и добиваться дальнейшего гармоничного совершенствования, должен зарабатывать определённое количество очков каждую неделю, выполняя определённый объем аэробной нагрузки. На основе обширных исследований мы разработали систему очков по различным видам аэробных упражнений за определённое количество минут. Например, кто пробегает 5 километров за 24-30 минут, получает 14 очков, а кто за то же время пробегает только 3 километра — лишь 5 очков.

Затем я работал консультантом в Национальном управлении по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА). Именно тогда в этой организации создавались комплексные программы физической подготовки астронавтов. Мне было поручено представить подобную программу для всех ВВС США.

Вскоре нашу работу признали успешной, и новую программу аэробики стали применять не только в США, но и за рубежом.

Но, несмотря на это, мои отношения с военными складывались не совсем удачно. Моя первая книга «Аэробика», ставшая бестселлером в 1968 году, и некоторые осложнения с ВВС еще больше ухудшили их.

Оказалось, что основные разногласия коренились во взглядах на назначение медицины. В конце 60-х годов проявляли мало интереса к нагрузочной превентивной медицине. Считалось, что наиболее важной формой медицинского обслуживания является лечение уже развившихся заболеваний, а не предотвращение тех, которые могут появиться в будущем. Многие из моих идей по профилактической медицине казались малоприемлемыми.

В конце концов дело дошло до обострения, когда я представил обстоятельный проект о создании объединённого оздоровительно-реабилитационного центра. Мои предложения были довольно простыми и не очень радикальными: я верил, что дешевле и эффективнее организовать центр для предотвращения болезней, чем для их лечения, полезнее восстанавливать здоровье и работоспособность больных служащих, чем увольнять их в отставку. Но мои идеи были отвергнуты почти без комментариев. Мне предложили свернуть экспериментальную работу по оздоровительной тематике и принять руководство военным госпиталем.

Я понял, что в военно-воздушных силах перспектив нет, и, несмотря на то, что уже имел звание подполковника и до отставки оставалось всего несколько лет, сложил с себя служебные обязанности и переехал в Даллас.

Моя идея, вынашиваемая со времени воднолыжного фиаско, состояла в том, чтобы организовать центр превентивной медицины для широкой публики. Опираясь на достаточный клинический и экспериментальный материал, я мог использовать результаты исследований, накопленные за последние годы. На такой солидной основе легко доказать достоинство научно сбалансированной физической нагрузки и рационального питания, которые обеспечивают здоровье и хорошее самочувствие.

Первая проблема — найти пациентов. Я думал, что успех моей книги свидетельствует о том, что американцы готовы с энтузиазмом включиться в оздоровительную программу. Поэтому, открывая частную практику с доктором Джо Аренд-сом, я был настроен довольно оптимистично. Но к нам никто не приходил.

Грустно оборачивались события в Далласе. Ещё хуже стало, когда мы начали практиковать бег, вызвавший раздражение других врачей и их почитателей. Мой тредбан был единственный во всем городе. Тогда, в начале 70-х годов, ещё никто не понимал значения записи электрокардиограммы под нагрузкой. Мой метод был настолько плохо принят в Далласе, что если бы кто-то из моих пациентов умер во время нагрузочного теста, то мне пришлось бы с позором бежать из города. К счастью, с самого начала соблюдались большие предосторожности, и у нас не было ни одного смертного случая за всю 11-летнюю историю Центра аэробики. А в то время мы провели 43 тысячи тестов на максимальную работоспособность на тредбане, в которых участвовало более 22 тысяч человек.

Случалось, дела шли так плохо, что я подумывал о возвращении на военную службу: Но, как только я начинал ощущать упадок сил и настроения, мне помогал бег, от которого я всецело зависел. Он помогал держать под контролем стресс и разочарования лучше любого транквилизатора.

Дух поднимали и несколько сторонников, поддерживавших мой энтузиазм на должной высоте.

Если вы когда-либо встречались с серьёзным сопротивлением при проведении в жизнь ваших начинаний, то можете себе представить, о чем я говорю. Очень трудно сохранять равновесие без поддержки людей, которые вас любят и уважают, людей, которые внимательно выслушивают вас в тяжёлые моменты эмоциональной разрядки и дают искренние советы в минуты отчаяния.

Прежде всего в числе таких людей я должен назвать мою жену Милли. Она всегда была на моей стороне, воодушевляла, если я начинал сомневаться. Настоящим другом в решающий момент показал себя доктор Милфорд Роуз, бывший президент Американской медицинской ассоциации, часто выступавший в качестве моего представителя и сотрудника по связям с общественностью. Он разделял мои планы и концепции Центра аэробики.

Как правило, врачи плохо знакомы с миром бизнеса, и я не являюсь в этом отношении исключением. Много раз в течение тех лет я испытывал нужду в постоянном советчике. И находил его в лице Фреда Мейера, исполнительного вице-президента компании «Тайлер корпорейшн». Мейер стал не только коммерческим консультантом, но и моим ближайшим другом.

Но в целом после первых трудных лет все пошло довольно гладко. Превентивная медицина того типа, который мы практиковали в Центре аэробики, получила широкую поддержку во всей стране, включая и медицинскую общественность Далласа. Я уже говорил, что в Далласе у меня был первый тредбан для нагрузочного тестирования. Сейчас их в городе более ста. Времена меняются!

В 1977 году число наших пациентов достигло 2300. Именно столько мужчин и женщин постоянно использовали программы физических упражнений под нашим контролем. А в очереди стояло порой до 600 человек. Бок о бок занимались профессиональные спортсмены, бизнесмены, знаменитости вроде телевизионной «звезды» Роджера Стаубаха. Они тренировались на беговых дорожках, в бассейне с подогревом, на площадках для гандбола и рэкетбола.

Важнее всего то, что Центр аэробики стал исследовательской организацией и обеспечивает нас научно обоснованными рекомендациями, направленными на оздоровление людей с разными жизненными привычками. А интерес к нашему Центру в других странах воодушевляет меня на распространение этой идеи на весь мир.

Итак, существенная часть моей мечты претворена в жизнь. И последствия этого сказываются все ощутимее.

Например, после публикации в конце 60-х годов моей книги «Аэробика» и книги Харриса Бауэрмана «Джоггинг» в стране происходят значительные изменения в здоровье людей. Между 1968 и 1977 годами наблюдалось снижение смертности от сердечно-сосудистых заболеваний на 23 процента, от инсультов -на 36, от гипертонии — на 48 процентов. Кроме того, за период с 1971 по 1979 год продолжительность жизни американцев увеличилась на 2,7 года, что почти в три раза превышает рост этого показателя за любое предшествующее десятилетие.

В чем же причина такого прогресса?

Специалисты отмечают влияние следующих факторов: люди стали меньше курить; большинство знает о роли регулярного измерения артериального давления; уменьшилось содержание холестерина в потребляемых продуктах питания; многие научились распознавать признаки стресса и лучше с ним справляться.

Последняя причина (на мой взгляд, самая важная) связана с возросшей приверженностью американцев к аэробике. В США число взрослых людей, регулярно занимающихся такими упражнениями, резко увеличилось: с почти 25 процентов в 1968 году до 47 процентов в 1977-м. По данным службы Гэллапа, уже в 1979 году более 50 процентов американских подростков регулярно занимались тем или иным видом аэробных упражнений.

Но ещё больше осталось сделать, сказать и помечтать, особенно о том, что касается каждого из нас.