Как уложиться в 24 часа

Сегодня редко встретишь человека, которому хватает 24 часов в сутки, чтобы жить по рекомендациям медиков — 8 часов работать, 8 часов отдыхать, 8 часов сна! Обычно человек увлечётся чем-либо — так тут уж не до сна, а заработается — там уже не до отдыха…

Как ни парадоксально это звучит, но именно обилие разнохарактерных увлечений у «занятого» человека помогает ему: он имеет возможность переключать внимание, давать отдых мозгу. Человеческий потенциал в этом смысле необыкновенно велик. Природа одарила нас огромными возможностями, заложенными в 14 миллиардах нервных клеток. Из этого запаса человек расходует лишь четыре процента за всю свою жизнь! Это при интенсивной деятельности, при обычной же — всего два. Следовательно, колоссальный запас интеллектуальной энергии человека остаётся неиспользованным. А вот количество часов в сутках — здесь человек не может ни отодвинуть, ни раздвинуть временной барьер. Время — жестокий ограничитель — 24 часа в сутки…

Все замечательные люди в разные эпохи считали расточительство времени самым худшим видом мотовства. Но самые дальновидные из них не жалели минут и часов для движения, для игры. Опыт их жизни и режима дня бесценен. Казалось бы, чего проще — взять за основу их систему и применить для себя, следовать распорядку жизни, уже проверенному, но… Давно замечено, что полезно одному человеку, противопоказано другому. Врачи ныне даже профилактические рекомендации дают с предельной осторожностью, а то ведь бег от инфаркта зачастую оказывается беготней вокруг него или за ним. Медицинский совет должен быть со стопроцентным попаданием в точку.

Поэтому здесь мне хочется на примере далеко не рядовых людей наших дней показать, как они «укладывались» в 24 часа, отпущенных им в сутки, как они тренировали волю, воспитывали самодисциплину, не давая себе никаких послаблений. Если уж они что-то намечали сделать за день, то выполняли обязательно. Постепенно они учились управлять своим временем, рассчитывать свои силы. И хотя в сутках оставались все те же 24 часа, они могли «раздвигать границы». Один из поэтов заметил афористично: «Проклятье века — это спешка». Так познакомимся же с теми, кто нашёл в себе внутренние силы стать выше этой «спешки», достичь высот в своем любимом деле, умело чередуя работу и отдых.

Люди, о которых мы будем говорить,- не спортсмены, но все они любят и любили спорт, который был для них не каким-нибудь хобби: сегодня, мол, увлёкся, а завтра — забыл. Нет, спорт и физическая культура для них — это глубокая и искренняя привязанность, вечная молодость, которая всегда остаётся с человеком. Остаётся взамен той молодости, что даётся нам только на некоторое время. Спорт и физкультура почти для всех них начинались с простого движения — взмаха замлевших рук у раскрытого окна. А потом…

Выдающийся детский врач, основатель советской школы педиатрии, академик АМН Г.Н. Сперанский, проживший почти сто лет (1873-1969) большое внимание в своей жизни уделял занятиям физической культурой. Движение приносило ему постоянный заряд бодрости, позволяло активно заниматься не только врачебной работой, но и творческой, общественной, популяризаторской. Он писал: «Каждый мой день начинается с зарядки. Вот уже девяносто один год. Это стало моей потребностью. А первую утреннюю зарядку я сделал под руководством ординарца своего отца Сидора Красномясова. Мне понравилось. Позднее я понял: когда человек просыпается утром и начинает одеваться, он даже не подозревает, что его организм ещё… спит. Как же пробудить его? Только утренняя гимнастика даст нашему организму настоящую свободу. Во время упражнений мышцы начинают работать и органы чувств, заложенные в них, посылают огромное количество сигналов в миллиарды клеток мозга. Этот поток, нарастая с каждой секундой, будит мозг. Наконец наступает момент, когда все клетки звучат не вразнобой, а слаженно. Человек, который по утрам занимается гимнастикой, не знает плохого аппетита». Георгий Нестерович считал, что его долгая жизнь, наполненная активной трудовой и научной деятельностью, без единой серьёзной болезни объясняется лишь одним секретом: «тайным оружием» против всех недугов стала для него физкультура.

В 95-летнем возрасте он отмечал, что хотя работоспособность несколько снизилась, тем не менее «…хватает мужества работать по-прежнему самозабвенно и с полной отдачей».

Сперанский не относил себя к людям исключительной трудоспособности и считал, что каждый человек обязан бороться за свое долголетие, думать о том, чтобы и в старости сохранить бодрость, хорошее настроение и спортивную выправку. Он, став долгожителем, считал, что долголетие само собой не приходит к человеку. За него нужно бороться и лучше всего с первых лет жизни. Но это не значит, что за долголетие можно бороться только с первых лет жизни. За него можно бороться с любого периода жизни. Однако девизом должно оставаться положение, призывающее беречь здоровье смолоду, не растрачивая его попусту. Физкультура в этом отношении — важное условие для укрепления здоровья. Она должна быть связана с поступательным движением, с возрастанием нагрузок. В этом заключается закон биологии. Раздражитель, подчёркивал академик, перестаёт действовать, если он не увеличивается по своей силе.

Благодаря физкультуре, пришёл к выводу Сперанский, он чувствовал себя в этом возрасте, как 40-летний, не ощущая старости, но-прежнему оставаясь в строю, с радостью созидая, принося посильную помощь людям.

Расскажу и о другом человеке, ставшем, по выражению академика М.В. Келдыша, «классиком при жизни». Иван Матвеевич Виноградов — академик, дважды Герой Труда прожил большую и славную жизнь. Когда отмечали его 90-летний юбилей, ученики вспомнили, что за 50 лет, в течение которых Виноградов был директором Математического института АН, в современной науке не осталось раздела, в который бы не внесли фундаментального вклада «виноградовцы».

Иван Матвеевич был знаменит ещё и тем, что о нем ходила слава былинного русского богатыря, человека феноменальной силы. Интересно, что сам академик знал о легендах и очень ими гордился. Он шутил, что они не менее значительны, чем достижения в науке.

В день 90-летия его спросили:

— Что позволило вам сохранить в течение долгих лет и ясный ум, и творческую активность, и желание и способность так плодотворно трудиться?

— Здоровье! — ответил академик.

— А что в свою очередь помогло сохранить его?

— Движение. Физический труд. Физкультура! Моим первым стадионом был лес, что окружал село Миролюб Великолукского уезда Псковской губернии, где я родился. Первыми преподавателями — деревенские мальчишки, загорелые, подвижные, крепкие. Родители не мешали, считали естественным, что я целыми днями пропадал в лесу или на пруду, где в пять лет построил свой первый плот и отправился на нем в свое первое плавание. В реальном училище уроков физкультуры таких, как сейчас, не было. В свободное время после уроков мы бежали к реке: купались, плавали наперегонки, особенно много гребли. Брали простейшие лодки, весла в руки и… кто быстрее. В дни подготовки к экзаменам, когда чувствовали, что утомились, устраивали своеобразную разминку: меня ставили к стене, я упирался в нее двумя руками, подставлял спину, а на нее по семь человек усаживались, потом сваливались. Вот тут и начиналась куча мала: возились, боролись, а взрослые не вмешивались — и шум, и возня, и гвалт никого не раздражали. Мы отдыхали…

В 20-е годы, когда я был профессором Пермского университета, после лекций и семинаров любил в одиночестве проделывать силовые упражнения — шкафы на спине таскал. Мне это доставляло удовольствие, да и мышцы требовали тренировки. В короткие перерывы между лекциями разминался по-иному: дверь в аудиторию закрою и стул выжимаю, но не за ножку — это элементарно, а за переднюю перекладину между ножками — это очень трудно, чтобы сохранить равновесие. Сколько выжимал? А сколько угодно, пока перерыв не кончался. Только два человека в университете могли это делать — я и ещё один студент.

Болел я за всю жизнь один раз — в 1927 году. Диагноз — неумеренность. Жалование профессорское было немалое. Любили мы к коллегам в гости ходить: столы обильные, застолье за полночь… Вот тут в первый раз сердце не выдержало, взбунтовалось против жизни такой. Как вылечился?

Купил сапоги, топор, комбинезон — и поехал на Урал, к горе Благодать, где в маленьком посёлке Кушва наши студенты вели геодезическую и магнитную съёмку. Там я и поборол свои недуги. Пешком ходил на работу — двенадцать километров. У лесорубов была норма — верста в день. Я, профессор, нанялся чернорабочим. Домой приходил усталым. Пульс щупал — идеальный, ритмичный, чёткий. Через месяц такой работы словно заново родился…

— Академик Пелагея Яковлевна Кочина рассказывала, что на даче в Абрамцеве была свидетельницей, как совсем недавно один член-корреспондент притащил к вашей даче здоровенный пень — попросил «разделать» его.

— Было такое — я перевернул пень, вбил клин в точки сцепления волокон древесины — и все… несколько точных ударов… Но своему коллеге я посоветовал никому об этом случае не рассказывать, а то он, член-корреспондент, никогда не станет академиком из-за незнания законов механики,- улыбнулся Виноградов.- Но это все шутки далёкой молодости. Мне ведь тогда ещё и восьмидесяти не исполнилось.

Что мне помогло сохранить здоровье, не расплескать его на жизненной дороге, часто такой ухабистой?- продолжал академик.- С 30-х годов, когда уже будучи директором института и академиком, перебрался в Москву, на работу ходил только пешком. От дома с улицы Горького до института семь километров. В быстром темпе туда и так же быстро обратно — со временем ведь всегда туго было. Но я на здоровье не экономил. Четырнадцать-пятнадцать километров пешком в день — для меня это было уже необходимостью. Зимой в выходные дни — лыжи, километров по 10-12, но тоже в хорошем темпе. Летом — вода: плавание, гребля. В домах отдыха — волейбол со своими коллегами. Очень увлекались этой игрой академики Лаврентьев и Седов. Но все-таки больше всего любил я отдых в горах — в обычном туристском лагере на Домбае. Последний раз побывал там в 70 лет. В горы ходил, на четыре версты вверх поднимался. До сих пор простить не могу, что послушался врача, который высказал сомнение: возраст все-таки… может, пора прекратить.

Я всегда не понимал тех людей, которые ноют: «Стадион закрыт, в бассейн абонемента не достал, в группу здоровья не успел записаться, словом, и рад бы был заняться физкультурой, да обстоятельства не дают». Нет, дорогие друзья. Кто может помешать человеку двигаться, если он сам того хочет! Летом водоёмы для всех открыты. Зимой на лыжню никто замок не повесит. А если нет ещё лыжни, то и самому ее проложить можно, даже приятно… Так что не стоит искать себе оправданий. Не со старостью и немощью нам бороться нужно, а с собственной ленью прежде всего. Поднимайте себя из мягких кресел, отрывайте от телевизоров, не ждите, когда за руку на стадион отведут — сами отправляйтесь в лес, на реку, в горы. А начинайте с простейшего — на работу и с работы по возможности пешком, пусть не весь путь, ну хоть часть его… И в заключение совет опытного человека: все, что можешь, делай сам!

Завет патриарха математики мудрый и простой. Как проста и физкультура, ежедневная, из месяца в месяц, из года в год. Мы убедились, никаких особенных упражнений она в себя не включала и, главное, не воспринималась как ещё одна сверхнагрузка современного ритма жизни. С десятилетиями она стала потребностью организма в разрядке, в физическом утомлении, без которого невозможна и подлинная радость умственного напряжения.